Добрая примета

[almost-blonde]

Название: Добрая Примета
Рейтинг: G (гет)
Предупреждение: 1) сама не разберусь - АУ ли это, 2) ООС очевиден, осязаем и неуловим, 3) герои не мои, мне - только моральное удовлетворение
Пейринг: ДУ/НЛ, ГП/?? (сами догадаетесь )
Саммари: Очень даже короткая история о том, как подтолкнуть нерешительного человека к решительным матримониальным действиям.
Комментарии: Как всегда в дневнике - версия без макияжа

Ну кто сказал, что победителей не судят? Как раз наоборот, героям очень многое категорически запрещается.
Гарри Поттер – Герой. Именно поэтому ему нельзя носить вытертые джинсы, сидеть в пабах по выходным, опаздывать на свадьбы. Категорически запрещается опаздывать на свадьбу (лучшего) друга. Особенно когда тот женится на твоей бывшей девушке.
Вице-Герою Невиллу Лонгботтому тоже многое не дозволено. Не видеть Джинни до свадьбы, не говорить с ней в день церемонии, не опаздывать – таковы были требования невесты. Обжегшись на Гарри, младшая Уизли теперь дула на Невилла. Хрупкая и ранимая девушка настаивала на соблюдении всех свадебных традиций, а стоило жениху о чем-то забыть – заливалась слезами. Страх девушки остаться перед алтарем в гордом одиночестве можно было понять, в конце концов, Гарри сбежал из-под венца практически за минуту до роковых (простите, торжественных) клятв. Не в силах смириться с уходом Поттера, Джинни во всем винила приметы и – совсем немного – неугомонного гриффиндорца, ворвавшегося без стука в самый разгар примерки подвенечного наряда.
Именно поэтому Невилл, а вместе с ним и целая церковь Уизли, терпеливо ждали виновницу торжества. К несчастью гриффиндорца, тот, кто сказал, что невеста должна опаздывать, не уточнил, насколько. Поэтому Джинни решила опаздывать с запасом. Томившийся рядом с взволнованным сверх обычного однокурсником Гарри Поттер успел уже трижды проклясть себя, Невилла и Джинни. Хотя, уж лучше он побудет на этой свадьбе шафером, а то запишут ненароком в женихи. Собственно, именно так он и оказался в этой церквушке в предыдущий раз: пара комплиментов, робкий поцелуй – и они уже собираются пожениться, Джинни выбирает белое платье, Молли заказывает медовый месяц. Если бы во время очередной примерки портниха не уколола Гарри, у Джинни Уизли были все шансы стать миссис Поттер. А там… Гарри, будучи гриффиндорцем, не развелся бы уже.
Сейчас Гарри снедало сразу несколько желаний: послать к чертям все и поехать домой, послать к чертям Невилла и пойти выпить, послать к чертям Джинни и пойти прогуляться. От запаха лепестков чайных роз, раскиданных полчаса назад традиционно пухлым малышом, кружилась голова, церковь и Земля. Будь Гарри хоть чуточку параноиком, он бы решил, что Джинни пыталась изящно и абсолютно легально отомстить ему, выбрав для церемонии именно те цветы, от которых Поттера мутило и подташнивало.
Гарри в сорок первый раз взглянул на часы – минутная стрелка, посомневавшись, сдвинулась на одно деление. Желание поехать домой становилось все сильнее. Если полчаса назад он планировал остаться еще на праздничный банкет, то в данный момент друг жениха мечтал получить традиционный кусок традиционно белого свадебного торта из рук традиционно счастливых молодоженов и смыться по-быстрому.
Как поведал счастливый жених, торт выбирали «всей семьей» - Джинни и Молли. Вероятно поэтому шоколадно-карамельное чудище было украшено столь милыми невесте вишенками. Сейчас этот каприз кондитера был надежно укрыт от неприятностей консервирующими, охлаждающими, левитирующими (и на совсем уж всякий случай) бронирующими чарами. Говорят, если свадебный торт упадет – жених умрет.
Будь у Гарри чуть меньше совести и чуть больше наглости, он давно бы отпилил втихаря кусочек и вернулся бы домой с добычей. Туда, где жили тишина и молчание, где не пахло ужином, а встречали небрежно-нежным «Пришел уже?» Довольно часто за этой фразой следовали быстрые шаги и красноречивый стук двери кабинета, а Гарри оставалось лишь ждать под дверью. Но бывали и такие вечера, когда дела забывались на время, и весь мир принадлежал ему одному. Юноша точно знал, что ради таких вот редких исключений готов терпеть многое – и многотомные справочники, названий которых не произнести не задохнувшись, и девственную чистоту кухни, в которой редко готовилось что-то сложнее чая, и гулкую тишину гостиной, в которой Гарри частенько засыпал, так и не дождавшись открытой двери и теплой улыбки.
Увы, его девушка тоже верила в приметы. С чего она взяла, что, положив под подушку кусочек свадебного пирога, можно увидеть во сне суженого, Гарри не знал. Ему подобная примета казалась надуманной: все, что ждет девицу с утра – сладкое и липкое крошево на подушке. Но упускать такой шанс подтолкнуть свою нерешительную избранницу к активным действиям было глупо. Признаться в любви первым Герою мешала природная застенчивость и, совсем чуть-чуть, опасения, что его предложение семейного счастья останется без внимания. У большинства людей любовь слепа, а Гарри вот достался тугоухий экземпляр.
Встречались они вот уже полгода, но юноша не мог с уверенностью утверждать, что дама сердца благоволит ему. Нет, она иногда отрывалась от своего чтива, рассеяно улыбалась ему и возвращалась в мир длинных слов. Оживилась избранница Поттера лишь тогда, когда он упомянул, что приглашен на свадьбу Невилла. Девушка попросила принести ей кусочек торта, сопроводив все приметой. Гари смекнул, что, видев во сне именно его, любимая наконец поймет, какие чувства она к нему испытывает. А о том, что бы он ей обязательно приснился, позаботится «Sopio Amantis». И кто сказал, что Поттер ноль в зельеварении? Если приспичит – сам изобретет, сварит и на друзьях испытает. Зелье действовало, опыт над Роном и Гермионой это подтвердил.
По оживлению в нестройных рядах заждавшихся и проголодавшихся Уизли Гарри понял, что невеста возникла. Выглядела она довольно предсказуемо: вся в белом, голубой цветок в волосах. На шее тоненькая цепочка с семейной реликвией – кулон с родонитом, который носила еще супруга Годрика Гриффиндора. Ну и конечно же, платье из последней, наделавшей много писку, коллекции мадам Малкин.
Потом было пять минут позора: Невилл запинался, краснел, путал слова клятвы, снова краснел, наступал невесте на шлейф и опять краснел. Гарри никогда не поверил бы, что человек может мимикрировать до порфирового оттенка, но жениху это удалось. Именно таким стало лицо Лонгботтома после крепкого супружеского поцелуя. То, что сопровождалось действо весьма двусмысленными комментариями Фреда и Джорджа, лишь добавило парню краски.
Пока все с азартом следили за началом хамелеоньей супружеской жизни, Гарри взял курс на торт. Пара движений ножом, хлопок аппарации и стук в дверь:
– Луна, я принес твой торт!